И нас качают те же волны. Провинциальный детектив - Лидия Луковцева

– «Не понимаем мы, и где же нам понять, что этот мир кончается не нами», – примирительно сообщила Зоя Васильевна, демонстрируя подругам, что их реакция на ее новость, в общем и целом, ей понятна. Самолюбие ее, конечно, страдало, но самолюбие же и не позволило согласиться на перевод в другую библиотеку.

Увы, она как никто умела понимать тонкие намеки руководства на толстые обстоятельства и входить в чужое положение. И с большим трудом потом из этого положения выходила.

– Чья бы корова мычала! – адресовалась Людмила Ивановна к Людмиле Петровне, желая приободрить Зайку. Ей, к тому же, было присуще обостренное чувство справедливости, и стремление всегда и во всем расставлять точки над i было одновременно и сильной, и слабой ее чертой. – Зайке хоть три года после пенсии дали поработать, а тебя вытряхнули безо всякого базиса!

– Базы, – автоматически поправила Зоя Васильевна, и свернула официальную часть: – Девочки! Был тост!

Осушили по первой, закусили, кто чем предпочел.

– Ну, а как же проверка фонда? – вернулась к теме Людмила Петровна. Это кто же примет заведование без проверки фонда?

– Чужой не примет, а мы с Валентиной столько лет вместе!.. К тому же, если помните, проверка фонда была у нас год с небольшим назад. Сделают выборочную, то есть, проверят новые поступления, а они, практически, все в читальном зале. Нет проблем! – и, уводя подруг от болезненной для нее темы, воскликнула: – Девчонки, а я про нас стихи сочинила!

– О, давай! – Людмила Ивановна питала слабость к поэтическим экспериментам подруги, испытывала к ней легкое благоговение, и, когда случались читки, впадала в экстатическое состояние.

Мои дорогие подруги, давайтеСегодня не будем о горьком, о грустном.Пусты наши рюмки – скорей наполняйте!Картошечка с маслом, салатик капустныйИ малосольная килечка с луком,Морковь по-корейски, роскошное сало…Давайте сегодня – ни словом, ни звуком,Что ноги болят, и что сердце устало.Ну – дети… Не хуже других – лучше многих,И нам обижаться на них не пристало:Не наши – свои они торят дороги,Как Бог повелел и судьба начертала.Свое разуменье, успехи и муки…Не в силах мы их уберечь, как когда-то,И наши кровиночки – малые внуки,Пока только пять на троих – небогато!Ну, пенсия – смех, то есть, слезы, вернее,Достойно стареть на нее – фантастично!Мы, худо ли, бедно крутиться умеемИ выглядим, в общем и целом, прилично…В недорогие хрустальные рюмкиДавайте, подруги, по третьей нальем,И – за любовь! Чтоб сбылись все задумки!За то, что, Бог даст, мы еще поживем!

– Как это правильно! – в очередной раз восхитилась Людмила Ивановна.

– И как вовремя! – согласилась Людмила Петровна, наливая по второй. – Но – третья еще впереди! Ну ладно, а как жить дальше будем? – вернула она подруг из романтических далей.

В кругу подруг у нее был имидж женщины, твердо стоящей обеими ногами на земле при любых обстоятельствах, хотя быть романтиком и возноситься в звездные выси, учитывая биографию, более пристало бы ей. Знакомство с музой поэзии у Людмилы Петровны случилось очень давно, на заре туманной школьной юности, и было шапочным. Поэтому, когда ей приходилось выслушивать результаты поэтических бдений подруги, желания сделать это знакомство более тесным у нее не возникало.

– Летом и дома работы хватает, а на зиму что-нибудь буду подыскивать, вахтером или дежурить где-нибудь.

– А оно тебе надо?

– Так пенсия маленькая. И скучно станет.

– А вахтером весело?!

– Посмотрим, уйдешь ли ты сама на пенсию, когда срок придет!

– А тебе много надо? Я же живу на пенсию, – напомнила Людмила Ивановна. – Кто не работает – тот ест по мере возможностей! А скучать мы тебе не дадим.

– А может, и не буду подыскивать… К хорошему быстро привыкаешь. Начну жить, как говорится, для себя. Многие об этом только мечтают. Говорят, пенсионный фонд кружки организовал – танцы, изучение компьютера…

– Надежда – мой компас земной! – насмешливо сказала Людмила Петровна. – Неужели запишешься?

– А что? Запишусь!

– И будешь ходить?

– Почему бы и нет?

– Регулярно?

– Ну… по возможности.

– Вот-вот! Обман и самообольщение! Раза три, от силы, сходишь, а потом начнут возникать объективные причины не ходить.

– Умеете вы подбодрить!

– Надо смотреть правде в глаза.

– Давайте лучше про хорошее!

– Давайте!

– Я мечтаю, хотя бы раз в два месяца – музей, – озвучила первый пункт плана надвигающейся новой жизни Зоя Васильевна. – Их в нашем Артюховске немного, но на год хватит.

– А еще всякие приезжие выставки-экспозиции, – согласилась Людмила Ивановна. – Но лучше – один раз – музей, другой – театр. Хотя… Это ж никакой пенсии не хватит – шесть раз в год по театрам да музеям шастать!

– А я вот думаю… – Людмила Петровна изобразила полный уход в себя. – Я пытаюсь вспомнить, когда это мы ходили в театр хотя бы два раза в год?

– Ах ты, мыслитель наш! – Зоя Васильевна постаралась вложить в эти слова всю имевшуюся у нее в наличии иронию. – А не у тебя ли, когда мне на работе пригласительные перепадают, не понос так золотуха?

Слушать это Людмиле Петровне было невыносимо. Хотя факты-таки имели место, грешки водились не только за ней, но и за Людмилой Ивановной тоже. Больная нога, давление, внуки и т. д. – причин отказаться от культурной программы хватало с избытком.

Да и сама Зоя была небезгрешна! Люсина же вина, как правило, была косвенной – поступал вызов от сына посидеть с какой-то из заболевших внучек или вызывали экстренно на работу.

– А ты?! А сами?!

Судьбоносный вечер грозил, только начавшись, закончиться бабьей сварой.

В Зое Васильевне опять проглянуло что-то королевское.

– Молчать! Девочки! У меня новая жизнь начинается, а лучшие подруги никак в ситуацию не въедут! В реалии не впишутся! Момент не просекут!

– Зая, это ты с кем сейчас говорила?

– С вами, кошелки старые!

– Ну и ну!

– А мы тебя все равно любим, – пожала плечами Людмила Петровна.

– Итак, вернемся к нашим баранам… Первый пункт – музеи, по возможности, раз в два месяца. Ну, в три… Второй – театр, хотя бы раз в сезон. Ну, уж если что-то там такое – этакое особенное, можно сверх плана. Третий пункт, я предлагаю – прогулки. В любую погоду! Минимум час! Хорошо бы – час утром и час вечером, да я же вас знаю! У одной – интересненькое по телевизору, у другой – огород.

– А у тебя – телевизор, огород да еще компьютер! – не смолчало обостренное чувство справедливости Людмилы Ивановны.

Зое Васильевне сын не так давно подарил свой старый компьютер, и она по учебникам и с помощью телефонных консультаций сына начинала постигать компьютерную грамоту. Дело двигалось туго, но азы Зоей постепенно осваивались.

Когда подруги, где-то нахватавшиеся компьютерной терминологии, не имея при этом никакой практики, называли ее чайником, они не иронизировали: в их тоне звучало искреннее уважение.

– Я даже не чайник, – говорила – воплощенная скромность – Зоя Васильевна. Я – кастрюля с носом.

При этом, вопреки ее желанию, заслуженная гордость так и перла из нее.

– А у вас – внуки! – не осталась в долгу Зоя Васильевна.

Это был удар ниже пояса, впрочем, тема больная для всех трех бабушек. Внуки были де-юре, а де-факто как бы и нет. Подруги закручинились…

– Ну ладно, девочки, за исполнение желаний, или, как говорит одна моя молодая коллега, за сбычу мечт! – Кто желает высказаться?

– Про мечты, что ли? – ухмыльнулась Людмила Петровна. – Эк, куда тебя сегодня заносит!

– А что? – не согласилась Зоя Васильевна. – Кто-то сказал: мечты – самый дешевый способ исполнения желаний. Вот ты же мечтаешь в Черногории побывать? Ты же там никогда не бывала!

– Мало ли где я не бывала!

– А уж если мечтать, так ни в чем себе не отказывать!

– Тоже кто-то сказал?

– Кажется. Не знаю… Может, и я!

– Ну что ж… Исключая Черногорию…

– Нет уж, не будем исключать Черногорию!

– Уговорили! Раз пошла такая пьянка… А еще… Конечно, в молодости о чем только не мечталось, как же без этого! А сейчас… Мечта у меня маленькая, персональная, но и в то же время глобальная: чтоб дети и внуки были здоровы, чтоб никакой беды с ними не стряслось.

– Лишь бы не было войны?!

– Жизнь без катаклизмы?

– Без нее!

– А я, – засмущалась Людмила Ивановна – только, девочки, не смейтесь, я мечтаю, чтоб каким-нибудь чудом у нас появился общий дом, где мы бы втроем жили: я бы финансами заведовала, Люська готовила, Зайка убирала, – и, увидев ухмылки на лицах подруг, – подкорректировала свою мечту на ходу:

– Ну, нет, это, конечно, в общем и целом, мы бы все делали по очереди! Полная взаимозаменяемость!